Постоянно нависающая угроза — та реальность, в которой живёт жертва паранойи.

Изнуряя себя и окружающих подозрительностью, параноидный человек может сильно страдать от потока захлынывающих его страданий. Однако справиться с этой эмоциональной болью и избавить от заметного беспокойства окружающих даётся ему нелегко. Он не расположен доверять посторонним, и это заставляет его долгое время ходить вокруг да около терапии, пока страдание не станет совершенно невыносимым.

Думать, что все параноики глубоко нарушенные личности, в корне неверно. Несомненно, история знает очевидных пограничных пациентов с гипертрофированной самооценкой, чрезмерной подозрительностью в смеси с почти отсутствующим чувством юмора, как и далёких от нормы параноидных психотиков, которые становились серийными убийцами, убивая жертв из ложной уверенности, что те и сами пытались их убить.

Однако люди с параноидной личностной структурой не обязательно считают себя центром мирового заговора, не везде видят особые знаки и послания, представляя из себя постоянную угрозу окружающим. Параноидным характером могут обладать и здоровые личности, устроенные невротически.

В чём причина развития у человека мучительной и изнуряющей подозрительности? Рассказываем в статье.

Параноидная личность — это какая?

Сущность параноидной организации личности заключается в том, чтобы вместо того, чтобы принять свои негативные чувства и качества, человек привык проецировать их на других — в результате отчуждённые характеристики собственной личности приписываются окружающим людям, которые начинают видеться как внешняя угроза.

Так, источник собственных страданий параноидные личности находят вне самих себя. И самые нарушенные из них, по видимому, представляют большую опасность скорее для окружающих, чем для себя. Враждебность и угрожающие качества, которые мы можем видеть в них, по мнению психологов, отчасти находят основу в высокой степени внутренней агрессии и раздражительности.

Тяжёлые чувства параноидного человека и защита от них

Им приходится бороться с собственным гневом, обидчивостью, завистливостью и мстительностью, и это способно серьёзно омрачать их жизнь. А кроме прочих недоброжелательных чувств и импульсов, они — настоящие заложники огромного страха.

Психоаналитик Сильван Томкинс вообще считал, что параноидное состояние — это комбинация страха и стыда.

Но в отличие от нарциссических личностей, у которых этот всепоглощающий стыд остро осознаётся, когда кто-то замечает их столь тщательно скрываемое чувство собственного несовершенства, у параноидного человека со стыдом совсем другие отношения. Нарциссы используют всю свою энергию, лишь бы избежать стыда и произвести впечатление — параноидные личности следуют тактике: сделать всё, чтобы обидчики, желающие устыдить или унизить, провалились. Отрицание и проекции используются настолько сильно, что собственный стыд становится совершенно недостижимым для осознания.

Они склонны фокусироваться на мотивах окружающих, нежели на природе своего Я: если нарциссов пугает находить собственное несоответствие, параноиков пугает недоброжелательность других. Такой фокус нередко становится труднопреодолимым препятствием в терапии.

Параноидные люди чрезвычайно уязвимы к зависти, которая быстро предаётся таким защитным механизмам психики, как отрицание и проекция: «Я не завидую, это другие завидуют мне».

То же и с ревностью. Забывая свои фантазии о неверности, параноидный человек может стать убеждённым в опасной притягательности его супруги для других. Нередко подобного рода ревность содержит бессознательное томление по близости с людьми своего пола, по мнению психоаналитика Бертрама Кэрона.

Параноидные личности часто путают желание близости со стремлением к гомосексуальности – просто люди того же пола больше похожи на нас и нам понятны. В детстве, прежде чем нам стало комфортно общаться и с противоположным полом, мы больше тянулись к своему. Удаляясь от всех, нас снова начинает тянуть к кому-то одного с нами пола. Это про одиночество и желание единства душ, которое параноидные личности могут интерпретировать как гомосексуальность, и это обстоятельство включает защиты. Такая ориентация их пугает, а свои желания считаются отвратительными и отрицаются. В результате недопустимое желание мужчины ощутить заботу со стороны мужчины может прикрываться убеждением: это моя партнёрша, но уж точно никак не я, мечтает о большей близости с общим другом-мужчиной.

Ещё одно тяжкое чувство — вина. Вы уже наверняка догадываетесь, как они с ним справляются: отрицанием и проекцией.
Невыносимое бремя бессознательной вины заставляет их жить с ужасом от мысли: если кто-то меня по-настоящему узнает, то будет глубоко шокирован моей развращённостью и ужасностью, отвергнет или накажет за совершённые мной преступления.

Так, любое чувство собственной виновности становится угрозой извне. Неосознанно они ожидают разоблачения и трансформируют страх в беспрестанные изматывающие усилия распознать в поведении других злые намерения по отношению к ним.

Как получаются параноидные личности?

Всем маленьким детям тяжело управлять агрессией. Но дети, которые вырастают параноидными, ещё в младенчестве выделяются — они беспокойнее и требовательнее других, им труднее адаптироваться, они чаще остальных пребывают в негативном расположении духа. Если таким ребёнком занимается взрослый, который не контейнирует и не помогает ему понять собственные чувства, а выдаёт ответную негативную реакцию, то у дитя уже тут формируется ощущение, что окружающие являются преследователями.

В семье такой ребёнок растёт, подвергаясь повторяющемуся подавлению и унижению. Его высмеивают, критикуют и наказывают по капризу взрослых, которым никак не угодить.

Нередко ребёнок сталкивается с парадоксальной инструкцией: мир школы и окружения оказывается куда более дружелюбен членов семьи, которые заверяют, что они единственные люди, которым можно доверять. Хотя они, как никто другой, ведут себя по отношению к дитя подозрительно и осуждающе. Нередко будущая жертва паранойи занимает роль козла отпущения в семейной системе. Ребёнок становится мишенью для ненависти родственников и проецирования своих «слабых» качеств.

Здесь и берёт начало тенденция нападать, а не терпеть тревогу, которая связывается с ожиданием необратимого и неизбежного дурного обращения: «Я сражу тебя прежде, чем ты сразишь меня» или «Если драка неизбежна, бить надо первым». В отсутствие людей, которые бы могли оказать ребёнку помощь, чтобы пережить тяжёлые чувства (не делая их ещё хуже), и воспитывается паранойя.

Здоровая параноидная личность или организованная невротически чаще всего происходит из семьи, где тепло и стабильность уживались с задиристостью и сарказмом.

Ещё одним важным вкладом в развитие параноидной ориентации становится неподдающаяся контролю тревога родителя. Он не имел комфорта в своём детстве или юности и смог его себе обеспечить, будучи взрослым. Часто это хронически нервная и напряжённая мать, её советы пропитаны тревогой и ужасными предсказаниями, которые воплотятся в страхах ребёнка.

Если к такой матери обратиться с проблемой, ребёнка ожидает два возможных сценария:
— мать будет отрицать трудность, потому что вынести ещё одно дополнительное переживание она просто не готова,
— либо раздует из неё катастрофу, потому что не может контейнировать тревогу дитя.

Часто мать может транслировать ребёнку, что мысли эквивалентны поступкам, ведь она сама не умеет разделять фантазии от поведения. Дитя получает сообщение: её личные чувства — любви или ненависти — обладают опасной силой.

Обращение за помощью к такому родителю вызывает что угодно — и стыд, и страх, и гнев, и вину – но только не чувство того, что тебя поняли. Мать и пытается помочь, но все советы выглядят как неявное оскорбление, и ребёнок чувствует себя только хуже.

Но всё может сложиться иначе. Если кроме тревожной матери у дитя есть рядом другие значимые лица, которые могут хорошо заботиться и общаться в подтверждающей манере о реальности ребёнка, то его личность может и не развиться по параноидному пути.

Способности к любви

Несмотря на то что параноидные личности могут мучиться подозрениями относительно мотивов и стремлений своих любимых, они способны хранить верность и проживать глубокую привязанность.

Да, в своём детстве они испытывали преследование и неприятие со стороны тех, кто о них заботился. Но выходит, что они всё же смогли получить достаточно участия и последовательности для сформированности чувства, что о них заботятся.